Ищу себе подтверждений. Иногда нахожу, но чаще не нахожу.
Название: Вдох
Глава № 2Автор: Umeko_Matsuki
Бета: *Наденька*
Фандом: ориджинал
Жанр: повседневность, романс, драма¸ ангст
Пейринги: парень/парень
Размер: миди
Состояние: в активном процессе
Предупреждение: яой, много размышлизмов.
От автора: Возьмем двух разительно отличающихся друг от друга парней, немного простых жизненных ситуаций, Москву нашего с вами времени – и вот он, «Вдох».
Пролог, первая глава, ...
Рекомендую перечитать, ибо уже полгода прошло
читать дальше- Подробности вы узнаете после рекламы. Не переключайтесь, - завещал ведущий новостей, однако Андрей, перевернувшись на бок, выключил телевизор, явно не собираясь ждать продолжения программы.
Он бросил взгляд на часы: без пятнадцати шесть.
Антон приедет через пятнадцать минут, если не позже. Андрей поморщился: эта встреча спустя долгих пять лет взаимного молчания казалась странной. Да и самого Антона не назовешь простым человеком: будучи поздним ребенком, он почти не общался со старшей сестрой – матерью Андрея, – которая уже к тому времени вышла замуж и готовилась к рождению сына. Позже, окончив институт, он по-прежнему не находил времени для общения со своей семьей. «Всегда один, всегда сам по себе», - так всегда говорила мать Андрея, стоило ей вспомнить о брате. И умерла она, на предложение позвать его ответив тихо: «Не надо...». Его не было на похоронах, а сейчас Антон отчего-то вспомнил про племянника, которого видел всего несколько раз, да и то мельком.
Андрей вздохнул. После смерти матери все пошло наперекосяк: дома, в университете, с немногочисленными друзьями. Вот только родной дядя появился из ниоткуда, ненавязчиво, аккуратно помогая племяннику во всем, до чего он мог дотянуться. Даже тот факт, что Андрей, сбежав из дома, ночевал не на улице, а в дорогой гостинице, был делом рук Антона. Антона, которому Андрей был очень благодарен, но от которого он не знал, чего ожидать.
Он еще раз взглянул на время: без десяти. Можно было спуститься и подождать Антона на улице, выкурив сигарету и, быть может, тем самым избавившись от сотой доли той обреченности, которая преследовала его последние месяцы.
Он вышел из номера, захлопнув за собой дверь, и, сжимая пластиковую карточку в кармане, зашел в лифт.
- Тонечка, любимая, не уходи больше никуда... Ты слышишь? Ты слышишь меня, Тоня? Не уходи никуда! Я тебя больше не отпущу, Тонечка...
Андрей тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний. Вышел на улицу, нетерпеливо вскрывая новую пачку «Кента», когда почувствовал на себе этот взгляд. Взгляд, который ни с чем нельзя спутать и невозможно игнорировать. Он обернулся, мгновенно отыскав глазами черный «Форд», прислонившись к которому стоял Антон, сдвинув сигарету в уголок рта и насмешливо наблюдая за Андреем.
Было в нем что-то такое, из-за чего он казался холодным, нелюдимым, возможно, даже опасным. Залегшая на дно синих глаз тень делала его взгляд тяжелым, пугающим, отталкивающим. Однако Андрею нравилось смотреть в глаза Антону, ощущать на себе эту тяжесть, но не поддаваться ей. Новоиспеченный родственник казался забавным типом, интересным даже для постоянно безразличного Андрея.
- О, ты уже здесь? – пустой, безликий вопрос из вежливости, ответ на который очевиден.
Антон слабо, но приветливо улыбнулся уголком рта, бросая сигарету на влажный после недавно прошедшего дождя асфальт.
- Только приехал, - будничным тоном произнес он, протянув племяннику руку и прищурившись. Андрей пожал ее.
- Как сам? Универ? – привычно-дежурные вопросы.
- Нормально, - привычно-дежурные ответы.
- Не хочешь прокатиться? – предложил Антон, открывая дверцу своего автомобиля и жестом приглашая племянника сесть. – Поговорить нужно.
Андрей согласно кивнул.
***
Вечер, темно-серый, пасмурный, заполнил собой Москву, внушив ее суетливым обитателям сонливость и смертельную усталость, граничащую с полным бессилием. Казалось, все вокруг ждет ночи: истинно-черной, как бывает в это время года, с темно-синими просветами и ярко-красными фарами бесконечных машин, ночи тягучей, мучительной, но свежей и холодной, прекрасно отрезвляющей от изрядно поднадоевшей реальности. Но пока замерзшие прохожие прятали носы за высокими воротниками курток, а жилые дома самодовольно улыбались немногочисленными окнами, изнутри подсвеченными приторно-желтым светом. Антон ехал, не открывая взгляда от дороги, а Андрей с ленивым любопытством изучал черты его лица. Прямой нос, неявные скулы, острый подбородок, тонкие, всегда плотно сжатые в одну линию губы – все это с лихвой выдавало в нем 24-летнего молодого человека, и только невероятно-синие глаза, слегка обрамленные черным вокруг зрачка, нарушали эту гармонию возраста и внешности.
- Какие планы на будущее, студент? – насмешливо поинтересовался Антон.
- Учиться, - пожал плечами парень, отвернувшись к окну.
- А с жильем что? Так и будешь жить в гостинице?
- Пока ты будешь ее оплачивать – да, - признал Андрей, повернувшись к дяде.
Антон рассмеялся. Даже смеялся он как-то особенно – будто рассчитывая каждое движение губ, каждый звук, каждый выдох. Андрею вспомнилась мать: маленькая, хрупкая женщина, но вместе с тем необыкновенно веселая, она не считала нужным скрывать свои эмоции, плакала и смеялась от всей души. Однако ее младший брат, так же, как и родной сын, этой открытости миру не унаследовали. Более того, чем больше времени Андрей проводил с дядей, тем больше жалел о том, что все детство провел без него – они, такие странно похожие, могли бы сейчас быть очень близкими людьми. Антон, похоже, думал о том же самом.
- Если уж говорить начистоту, - спокойно начал он, не отрывая взгляда от дороги, - я не хочу, чтобы ты мотался по гостиницам, да и не думаю, что тебя это устраивает.
Андрей кивнул.
- Я найду квартиру.
- Может, поживешь пока у меня? – предложил Антон.
- Квартиру найду, - устало повторил парень и снова принялся рассеянно рассматривать едва поблескивающий вечерний асфальт.
Нет, не поживешь, Андрей, не поживешь. При всей твоей напускной самоуверенности просто струсишь.
Можно любить людей. Любить больше или меньше, без остатка или вместе с ним, но при всем ровно настолько, чтобы не доставлять им хлопот. Из-за любви. Можно чувствовать себя неполноценным, зная, что твои проблемы стали чужими. А можно трусливо поджимать хвост. Можно пытаться стать в глазах других неуязвимым, всесильным, лишить себя эмоций и сократить привязанности и тихо поскуливать по ночам в углу от страха. От страха рискнуть, ошибиться, потерять. И поэтому не доставлять людям неприятностей. Не доставать людям ничего, а просто заботливо прижимать к груди свою неуверенность и несостоятельность, так?
Скажи мне, чего боишься ты, Андрей?
- Не доверяешь? – с беспечной улыбкой осведомился Антон. – Разумно.
Андрей поднял голову, и стал очевидным его мотив – в его глазах Антон безупречно определил жажду самостоятельности. Или, вернее, страх перед неопределенностью. В конце концов, пока еще его юношеский максимализм, за которым стоял всего лишь ущербно малый жизненный опыт, позволял ему считать, что жизнь может и будет прогибаться под отчаянных. Но это пройдет. Рано или поздно, само собой или с чьей-то помощью, но без его участия. Развеивать иллюзии Антон не любил и не умел, зато превосходно справлялся со своей ролью умудренного наблюдателя.
- Я не думаю об этом, - глухо отозвался Андрей. – Но не хочу сидеть у тебя на шее.
- Боишься зависеть?
- Не хочу зависеть, - сухо исправил парень и закрыл глаза.
Обратно ехали молча.
***
Два часа. За это время он увлеченно собирал в небольшие фрагменты чужое сердце, обычную испуганную чужую душу. Хотя признать Андрея чужим или обычным значило бы признать свое поражение, отказаться. Но давать задний ход было поздно и пошло. Кто самостоятельно откажется от того, чего сам настойчиво искал? Особенно если так благоволят обстоятельства… А он искал именно Андрея, он понял уже давно, однако толком поговорить с ним не удавалось. До тех пор, пока он сам не услышал его безлико-мертвый голос по телефону. Пока не понял, что умерла сестра. Он не узнавал подробности, не интересовался деталями, не пришел на похороны, не заходил больше в ее квартиру, где она жила со вторым мужем и двумя детьми. Все было предельно просто: он верил, но все закончилось.
Они не демонстрировали своих отношений. Для окружающих, бесконечных родственников и, как оказалось, весьма конечных друзей было очевидно: поздний ребенок не нашел общего языка с чересчур взрослой старшей сестрой. Они редко приходят друг к другу, сухо обмениваются вопросами и ответами ради приличий и расходятся еще на несколько месяцев. Но это было не так. Совершенно не так. Он помнил, как сбегал из школы, чтобы поговорить с ней во время ее обеденного перерыва. Как тайком проводил ее в университет и как они сосредоточенно переписывались во время пар на желтоватых клетчатых листочках. Как ждал ее в каких-то подозрительно похожих кафешках и часами с нежностью впитывал каждое слово, как отпечатывались на шершавых стенках его памяти все ее жесты. Первый ее муж, впрочем, как и второй, молчаливо подозревали, что у нее есть любовник, что именно к нему она уходит, счастливая и светящаяся. Отчасти они были правы. Они были любовниками. Не в том, бестолковом и затертом смысле этого слова, не физическими. Они любили друг друга так, как умеют только по-настоящему близкие люди. Он учил ее иммунитету против всего, что могло повредить ее открытой улыбке, а она его – всему остальному. Он не видел смысла в отношениях с людьми – ограниченными, предсказуемыми, скучными. Он не раз говорил ей об этом, а она отвечала, что вырастит ему своего сына. Вырастит сына для него. Они были братом и сестрой, но он считал ее матерью, считал женой, считал дочерью. А она вырастила для него Андрея. Свое продолжение.
А теперь этот ее прощальный подарок терзался своими тщетными мыслями. Ему не нужно было ни о чем думать – он все равно будет жить так, как видела его жизнь мать. Его потревоженный инстинкт самосохранения посоветовал ему закрыться, стать сухим и жестким, доверяться только себе. И Антон не хотел мешать ему быть таким, как ему нравится. Он просто хотел сделать для него все, что ему нужно. Но пока ему не нужно было ничего. Антон был доволен и этим.
Сегодня их молчание звучало, как никогда. Он почти чувствовал ее кровь в венах Андрея. Пожалуй, уже скоро Антон будет чувствовать себя собой. Она не обманула: ее сын действительно был особенным.
Он отвез его обратно к гостинице и напоследок попросил позвонить.
- Телефона нет, - пожал плечами Андрей.
- Куда же он делся? – с улыбкой поинтересовался Антон.
- Не хочу их звонков, - поморщился парень, тряхнув головой, так что несколько светлых прядей упали на глаза. – Отдал какому-то парню в метро, – он спокойно и открыто в упор смотрел на дядю.
- Интересные у тебя методы, - рассмеялся тот. – Зачем телефон отдавать? Выбросить старую сим-карту и купить и поставить новую в голову не пришло?
Андрей устало прикрыл глаза.
- Купишь новый.
- Куплю, - согласился Антон. – До встречи, - он сел обратно в машину и махнул рукой на прощание.
- Ага, - как-то глухо отозвался Андрей. - Пока.
А ты очень одинок. Это можно прочесть по твоим жестам, по твоим вдохам. Боишься, боишься доверять, доверяться, жить и обжигаться. Тебя нужно учить, Андрей, учить по каждому дню. Есть люди, появившиеся на свет с этим родимым пятном цвета разбавленной крови на лице – умением верить и прощать. Они легко узнаваемы по разочарованному взгляду и покусанным губам. Они чувствуют себя лишними, глупыми, ненужными. Они просто не знают, что время верить еще не пришло, не пришло из-за таких, как ты, Андрей, тех, кто верить пока не научился. Но это можно исправить. Как ни крути, но люди учатся друг у друга, учатся у своих противоположностей, но при этом изо всех сил пытаются остаться такими, как есть. Кажется, это называется любовью. Странная штука.
Так и тебе рано или поздно придется разучивать жизнь и веру по слогам, как ребенок, под контролем того, кто этим уже обжегся. Главное – не ошибиться в учителе…
Зазвонил телефон. Антон остановился перед очередным светофором и выкинул окурок в окно:
- Да.
- Привет.
- Привет, дорогая, - искусственно-нежным голосом отозвался он. – Как ты?
- Ты сказал, что вернешься к девяти, - это не было упреком или обидой. В голосе его жены Светланы сквозило искреннее недоумение, словно она не понимала, как что-то могло произойти не так, как сказал ее муж.
Антон посмотрел на часы на приборной панели: половина десятого.
- Меня задержали небольшие дела, - спокойно объяснил он. – Я уже выезжаю.
- Хорошо, - произнесла Света и отключилась.
Он еще раз посмотрел на время и решил для себя, что все равно обратно не торопится и может еще немного бесцельно покататься по вечерне-ночной Москве.
Есть в дороге что-то напоминающее жизнь. Ровная, спокойная езда, скорость, повороты, остановки. Он любил дороги. Любил жизнь. И любил никуда не спешить.
Домой Антон вернулся только к полуночи.
***
Выйти из метро, равнодушно постоять под колким дождем на светофоре, пытаясь отыскать глазами в толпе кого-то знакомого, обернуться – включился зеленый свет, быстрым шагом пересечь переход, пройти прямо до первых ворот, завернуть за угол, бежать до бело-бежевого здания, зайти, переводя дыхание, провести гладкой пластиковой картой вдоль индикатора, бросить взгляд на часы напротив – до пары еще пятнадцать минут - и замереть около высокого прямоугольного зеркала.
Его характер можно было легко прочесть по внешности: четкий правильный овал лица – настойчивая рациональность, тонкие, упрямо поджатые губы – самоуверенность и жесткость, морщинка над переносицей – без права на ошибки – и поперек лба – желание все подчинить системе, все узнать и понять, миндалевидные, чуть прищуренные глаза – проницательность и скепсис. Вот только мягкий взгляд цвета горького шоколада никак не соотносился с его психологическим портретом.
- Андрей Александрович, как староста Вашей группы я обязан лично поинтересоваться причиной Вашего отсутствия на прошлой неделе.
Андрей обернулся. Прислонившись спиной к стене и шутливо приняв напыщенно-важный вид, стоял Женька – один из немногих, кого он пропустил в свою жизнь дальше отметки «Хороший знакомый».
- Простите, Евген, но причина моих пропусков настолько конфиденциальна, что я могу раскрыть ее Вам только в приватной обстановке.
Женька рассмеялся:
- Ну тогда Вы просто обязаны угостить меня кофе сегодня на обеде.
- Заметано, - подмигнул ему Андрей и протянул руку, но вместо привычного приветствия получил короткое сдержанное объятие.
- Ну вот какого хрена, а? – сердито отозвался Женя, поправив воротник своей черной рубашки. – Мог бы и позвонить. Не как старосте, а как другу своему, что ли…
- Не мог, - отмахнулся Андрей спустя несколько минут. – Долго объяснять.
- Значит, забили, но не пропадай больше.
Они вместе поднялись на третий этаж и разместились на диванах около автомата с кофе.
- Эспрессо, как всегда? – спросил Женька, перебирая мелочь из карманов.
Андрей кивнул.
Это уже стало их ежедневной традицией – кофе из автоматов перед первой парой. Другие однокурсники морщили носы и интересовались, как им еще не надоело это синтетическое пойло, но для них это уже стало чем-то вроде таинства – получить едко пахнущий горячий напиток и сидеть рядом, обсуждая какую-нибудь ерунду. Они редко в своих разговорах касались чего-то личного и, по сути, из-за этого мало чего знали друг о друге, но никогда не задавали чересчур прямых вопросов. Все-таки по-настоящему хороший друг – это тот, кто не лезет в твою душу дальше закрытых дверей, потому что знает, что чужая жизнь – высоковольтная, а потому неприкосновенная.
- Можно тебе глупый вопрос задать?
- Давай, - согласился Женя, слизав с пластмассовой палочки, служащей ложкой, пресную пену каппучино.
- У тебя жилья лишнего нету? – Андрей сам чуть не хихикнул от абсурдности только что сказанного.
- С собой – нет, надо дома в карманах других джинсов посмотреть – вдруг завалялось… А тебе зачем?
- Жить…
- Разумно, - согласился парень, помолчав немного, продолжил уже серьезно:
– Так и подумал, что ты из дома уйдешь… Вчера звонил вам, но твой отчим сказал, что понятия не имеет, где ты. Ладно, не очкуй, студент, найдем мы тебе свободную хату. На сожительство согласен?
Андрей выбросил пустой стакан в помойку и встал с дивана.
- Согласен, но только не с девушкой – мало ли чего…
Женька последовал его примеру и, перекинув сумку через плечо, ответил насмешливо:
- Никто тебе девушку и не предлагает, ты с этим и без меня всегда справлялся. Есть просто у меня старый друг, он уже давно ищет, с кем бы плату за двухкомнатную разделить. Мамаша его вся в разлетах да за своим отцом больным вынуждена ухаживать… Короче, сам с ним поговоришь.
Они зашли в кабинет, по очереди пожав руки и поцеловав в щеку всех одногруппников и одногруппниц, и расположились на первой парте первого ряда – Андрей ближе к стене, а Женя – к проходу. Пока он озвучивал группе последние новости со старостата, Андрей размышлял о том, существует ли пресловутая Судьба или люди встречаются и общаются друг с другом только благодаря обоюдному магнетизму своих сердец.
Они с Женькой были похожи, похожи вопреки очевидным различиям. Живой, активный и инициативный Евгений, пример для подражания и обожания. Загорелый, высокий брюнет с колкими карими глазами. И открыто высказывающий свое мнение, образованный и спокойный Андрей, человек, вызывающий уважение своей жизненной позицией и принципами. Бледный, с почти аристократически белой кожей, такой же высокий блондин с мягким темно-коричневым взглядом. Они вместе учились, вместе отдыхали, флиртовали и встречались исключительно с подругами и не замыкались друг на друге. Они были гармоничными друзьями, а значит, их дружба имела право на долгую и счастливую жизнь.
- Как тебе это удается? – спросил у Жени Андрей, когда тот закончил с организационными вопросами.
- Удается что?
- Разбираться с моими проблемами.
- Вообще, - почесал затылок Жека, - это нормально. Я забочусь о тебе. Кроме того, мой друг мне все уши пожужжал про то, что не может найти себе нормального квартиранта. Я думаю, вы с ним сопьетесь…
Андрей нахмурился. Брюнет застыл на несколько секунд, а потом разразился привычно звонким, заливистым смехом.
- С-п-о-е-т-е-с-ь, - по буквам отчеканил он и снова принялся смеяться.
Андрей просто улыбнулся, но - впервые за последние несколько дней – от всей души.
***
Встреча была назначена на воскресение. Женька каким-то странным заговорческим тоном добавил, что знакомство с возможным соседом Андрею устроит сам, так, как захочет. Тому ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и решить, что другу виднее.
В шесть часов они встретились у выхода из метро, и Женя повел его в один из стоящих неподалеку домов, в квартиру на втором этаже, скрытую за темно-бордовой железной дверью. Андрей осмотрелся. Лестничная клетка была сплошь исписана текстами песен, то русскими, то английскими. Некоторые были ему знакомы, некоторые он читал в первый раз. Женька, несколько раз нажав гладкую черную кнопку дверного звонка, тоже принялся изучать эти надписи.
- Вот гавнюк! – рассмеялся он, показывая на ту, что выглядела ярче остальных. – Сегодня написал. Я его почерк везде узнаю…
Андрей подошел поближе и прочел: «Так не бывает. (с) Люди».
- Остроумный гавнюк, - улыбнулся он, запоминая эту интересную фразу. – А кто он?
- Сейчас познакомитесь, - пообещал Женя.
- Ну зовут хоть как? – поинтересовался Андрей, но тот не успел ответить: наконец, открылась дверь, и из-за нее выглянула тонкая блондинка примерно их возраста. Она равнодушно скользнула по нему взглядом, но стоило ей заметить Женьку, как лицо ее просветлело, а на губах появилась нежная, почти материнская улыбка.
- Шед, - мягко произнесла она. – Ты чего опаздываешь?
- Крист, - улыбнулся ей Женя. – Я друга привел, из универа. Хороший, умный. Можем считать, что этим я свою вину искупил?
Она еще раз посмотрела на Андрея, теперь уже с жадным интересом.
- Будем считать, что искупил, - согласилась она и представилась:
- Кристина.
- Андрей, - улыбнулся он.
- Заходите.
Она жестом пригласила их зайти. Женька еще раз подмигнул другу и вошел в квартиру первый. Андрей последовал его примеру.
На полу прихожей почти не было свободного места – все было заставлено многочисленными парами обуви, очевидно, принадлежавшими тем, чьи голоса были слышны из-за закрытых дверей трех комнат. Андрей разулся, поставил свои кроссовки под комод.
- Ты осматривайся пока, - кивнул ему Женя и исчез за дверью напротив.
Андрей переглянулся с Кристиной, которая стояла, прислонившись к стене. Та улыбнулась, пожав плечами:
- Он здесь всегда такой… Ты куда?
- Что «куда»? – не понял парень.
- Пойдешь куда? – спросила она и, поймав его непонимающий взгляд, с улыбкой объяснила:
– Направо и до конца – кухня. Там обычно бухают и изредка курят. Если сюда, - она показала на комнату правее той, куда зашел Женя, - то здесь просто болтают, но из нее можно выйти на балкон – там обычно курят и изредка бухают. Здесь, - она подошла к двери небольшой комнаты и прижалась к ней щекой, прислушиваясь, - ванная. Сюда заходить не советую – ее уже кто-то занял, и эти кто-то либо ругаются, либо трахаются. Или вот сюда, - она указала на дверь, за которой исчез Жека, - лучше всего.
- Давай в последнее «сюда», - улыбнулся ей Андрей, и Кристина улыбнулась ему в ответ.
В отличие от прихожей эта комната выглядела какой-то пустой, но, несмотря на внешнюю мрачность, более уютной. Как правило, помещения таких размеров использовались под родительские спальни, но в этом случае, видимо, она играла роль гостиной. Мебели, за исключением двух длинных черных диванов, стоящих параллельно друг другу вдоль стен, небольшого письменного стола и ночника на нем и фортепиано у противоположной стены, не было. Первое, на что обратил внимание Андрей, когда вошел, - низкое большое окно без подоконника сразу напротив двери. На стенах, обклеенных какими-то темными обоями, висели многочисленные плакаты с кумирами тяжелой музыки, но из-за полумрака, заполнившего эту комнату, - единственным источником света был тот ночник, в то время как большая люстра на потолке была выключена, - разглядеть их было очень трудно.
На двух диванах и на полу, застеленном огромным бордовым ковром, сидели люди – парни и девушки, ровесники Андрея, - и, почти не переговариваясь, слушали, как Женя, чуть касаясь пальцами клавиш и удовлетворенно улыбаясь, играет на фортепиано вступление песни. То, что он окончил музыкальную школу, для Андрея, севшего на пол вместе с остальными, не было новостью. Его внимание привлекло другое, а точнее - другой: парень, расположившийся с акустикой на коленях прямо под окном. Увидев его, Андрей должен был почувствовать досаду, должен был аккуратно уйти или посетовать на судьбу, но он смог только улыбнуться, заметив, что его темно-русые волосы теперь находились в гораздо большем беспорядке, нежели неделю назад, и что задумчиво касаться языком прохладного кольца в нижней губе – это неосознанная привычка, а не способ произвести впечатление.
У него должен был быть отличный голос.
Sweet little words made for silence
Not talk
Последний шепот смолк, и все взгляды окончательно обратились к нему.
Young heart for love
Not heartache
Даже Женька чуть развернулся, чтобы посмотреть на него почти с нежностью.
Dark hair for catching the wind
Not to veil the sight of a cold world
Да, очень интересный, красивый тембр.
Kiss…
Вдох.
…while your lips are still red
Сердце пропустило удар.
Rest while bosom is still untouched, unveiled
Hold another hand while the hand's still without a tool
Drown into eyes while they're still blind
Love while the night still hides the withering dawn.
Выдох.
First day of love never comes back...
Андрей послушал еще три песни, во время которых не мог сдержать странной глупой улыбки. Он обернулся: Кристина смотрела на того парня с обожанием в глазах:
- Сейчас он потрясающий, да?
Он кивнул в ответ.
- Перекур, перекур! – громко рассмеялся Женька, взял того парня за руку и потащил к выходу. Он что-то оживленно ему рассказывал, а парень внимательно слушал, наклонив голову набок и улыбаясь. Андрей встал.
Парень поднял глаза, и на секунду в них отразилось недоумение, которое быстро сменилось озорным блеском. Он подошел ближе, вглядываясь в лицо Андрея.
- Это он, - кивнув, сообщил Женька.
- Я не против, - коротко взглянув на него, радостно ответил парень.
Андрей молчал, прищурившись, изучая его лицо.
- Вот бывает же, - почти виновато отозвался тот, открыто посмотрел в глаза Андрею. Парень оказался немного выше его самого. – Надо познакомиться, что ли… Димка, - улыбнулся он и протянул руку.
Андрей, не задумываясь, пожал ее.
- Андрей.
Примечания:
Послушать песню, которую поет Димка - cs1042.vkontakte.ru/u1245255/audio/1e357a5643ec...
Прочитавшие, вы бы хоть словцо написали
И то автору приятно
Вопрос: От вас требуется одно слово в ответ на эту главу:
| 1. Да. | 22 | (100%) | |
| 2. Нет. | 0 | (0%) | |
| Всего: | 22 | ||
@темы: drama, romance, angst, humor, .Макси, ! Ориджинал, - "Вдох", ~ Страсти по...